Театр - Имя Розы

Здравствуйте друзья! Как Вы проводите каникулы? Уже сходили на выставку современного художника или на премьеру, в ближайший кинотеатр или, может, на концерт? Нет? Тогда позвольте пригласить Вас в театр. Только, пожалуйста, продумайте свой гардероб. Одежда должна быть комфортной. Особое внимание уделите обуви. Подберите что-нибудь удобное. Никаких каблуков, платформ или модельных ботинок. Подойдут кроссовки или какие-нибудь старые, проверенные временем и дорогами туфли. Ведь Вам придется много ходить и иногда, очень быстро.

Удивлены? Два года назад мы тоже были удивлены, когда учительница португальского языка, объявила нашей группе, что мы едем в театр, смотреть “Имя Розы”. Поначалу мы с мужем решили отказаться. Сразу же вспомнилось, что творчество Умберто Эко в институте мы изучали факультативно, вспомнилось с каким трудом я продиралась через эту книгу. Всплыли мрачные монахи из одноименного фильма с Шоном Коннери в главной роли. Нет, ехать за 70 километров и смотреть пьесу на португальском языке, с нашими-то знаниями….

И когда до нас дошел листок со списком желающих, я не глядя собралась передать его своему китайскому однокласснику Чиню. А Чинь уже изготовился забрать у меня список и отправить его дальше. Но, фраза об удобной обуви и простой одежде, заставила меня замереть с листочком в руках. А после слов, о том, что мы будем ужинать с артистами, и нам покажут самые секретные комнаты театра, я аккуратненько вытянула список у своего китайского соседа (извини друг) и вписала наши фамилии….

Спектакль “Имя Розы”, город Тумар, Монастырь Ордена Христа.

Очень краткое содержание.

1327 год. Европу сотрясают церковные и политические раздоры. Вильгельм Баскервильский, философ и богослов прибывает со своим юным учеником Адсоном в монастырь, где-то на северо-западе Италии, чтобы подготовить встречу между теологами Папы Иоанна  XXII и Императора Людовика IV Баварского. Но, накануне приезда Вильгельма, в монастыре загадочно погибает один из братьев, талантливый иллюстратор. За этой смертью следует еще и еще. Очевидно, что здесь скрывается какая-то страшная тайна. И Вильгельм начинает расследование….

17 часов 17 минут. Занавес открывается.

Действие первое. Падение.

Зрители собираются в фойе. Небольших размеров комната. В центре – каменный стол, на котором несколько глиняных кувшинов и стаканы – вино красное, вино белое, вода и программки. Все слегка стеснительны и не знают, что делать дальше, открывается дверь, входит человек в черном костюме с длинными, слегка всклокоченными волосами и в белом шелковом шарфе. Уверенно, он направляется к столу с напитками и наливает из кувшина. Многие следуют его примеру.

Постепенно, обстановка в комнате меняется. Все беседуют о том, о сем, на какой-то момент, забыв про театр. Наш бельгийский друг Жан Клод рассказывает о новой системе полива на его участке. И на самом увлекательном месте его повествования (о том, как вода поступает капельно из одного резервуара в другой) внезапно открывается дверь на балкон, оттуда доносится тихое пение монахов. Человек в белом шарфе выходит на балкон.  Оставив недопитое, зрители следуют за ним.

Тихо поют монахи. Зрители завороженно слушают успокаивающее пение, но внезапно пение прерывается душераздирающим криком, что-то черное летит с одного из балконов вниз. Кажется, это монах. Человек в черном идет вниз по лестнице, мы устремляемся за ним. Рядом с телом несчастного монаха уже Вильгельм Баскервильский и его юный помощник Адсон. Вильгельм говорит своему ученику, что, по его мнению здесь произошло. По всем признакам - это было самоубийство. Но что послужило причиной?.... Вильгельм выдерживает долгую паузу, и проходит мимо зрителей так, словно нас не существует. У одной из массивных кованных дверей, Вильгельм останавливается и говорит своему ученику – Пора перекусить, мой друг! Идем, Адс! Оба исчезают в дверном проходе, за ними черный человек и все остальные. 

Мы быстро идем по каким-то залам и переходам старинного монастыря, боимся отстать от шустрого монаха-сыщика. В конце концов, перед нами трапезная, с накрытыми столами. Уже знакомые кувшины (красное, белое, вода) и первая трапеза – сушеный инжир, грецкие орехи, камень и доска для колки. Все едят и пьют.

Действие второе. Трапеза вторая. Кровь.

Не успев, как следует насладиться орехами и сушеными фигами, зрители вновь следуют за Вильгельмом и его молодым помощником – Идем, Адс! Побросав недоколотые орехи и недопитое вино, мы устремляемся в поисках убийцы. Черный человек открывает перед нами другие двери, и мы попадаем в огромный зал с крюками и бочками. Здесь забивали животных. В одной из бочек с кровью – мертвый монах. Долгий монолог Вильгельма о причине смерти второго монаха (не самоубийство), и мы опять устремляемся по залам и узким коридорам, через кухню с гигантским камином, и вновь попадаем в трапезную. Все братство уже за столом. Нас ждут пирожки с сыром и травами, и, конечно же, вино. Все едят и пьют.

Трапеза третья. Вода. 

Покончив с пирожками (вино, похоже, нескончаемое), мы вновь отправляемся на поиски убийцы. Впереди Человек в черном. Проходим через скрипторий, и попадаем в длинный и темный коридор. Здесь спальни монахов. Маленькие и узкие с высокими потолками и толстыми стенами. Мы заглядываем то в одну, то в другую. Ищем помощника библиотекаря, брата Беренгара. Откуда-то слышен звук стекающей воды, затем громкий крик. Вильгельм и его помощник устремляются по коридору в монастырскую лечебницу. Мы бежим следом. В купальне обнаружен мертвый брат Беренгар – переводчик с греческого. Никаких следов насильственной смерти и признаков самоубийства. Но на его языке и пальцах сохранились остатки какого-то странного вещества…. Идем! Адс! Нам нужно подумать! И снова трапезная. Суп из курицы и вино. Все едят и пьют.

Трапеза четвертая. Звезды.

После супа большинство из зрителей уже не столь прытки. Да и вино сделало свое дело. Совсем не хочется никуда бежать. Жан-Клод поднимается, покряхтывая и жалуясь на ревматизм. Но что делать, нас ждет братская дискуссия и расследование. Мы опять идем по какому-то новому коридору. По дороге успеваем перекинуться парой слов с нашей учительницей и узнаем секрет человека в черном. Это режиссер! Перед нами зал суда. Братская теологическая дискуссия незаметно превращается в монашескую баталию, которую прерывает очередной истошный крик из темных переходов. Мертвым, с проломленным черепом, найден лекарь. Убийство. Но, кто убийца? Вильгельм с помощником бросаются в темноту – Идем! Адс! Мы устремляемся за ними. Трапезная. Рис, приготовленный на огне и вино. Все едят и пьют.

Трапеза пятая. Скорпионы.

Мы идем по новому коридору (или мы здесь уже были?). Опять зал суда. В убийстве заставляют признаться келаря. Через красивое витражное стекло в зал попадают лучи заходящего солнца. Я впервые смотрю на часы 21.21. Оказывается, наше расследование длится уже 4 часа! Но удивляться некогда. Громкий крик. Новая смерть, второй помощник библиотекаря. На его пальцах также остатки странного вещества. Выходит, что келарь в убийствах неповинен. Кто же тогда? Идем! Адс! Идемте друзья! Режиссер затерялся где-то среди зрителей. В трапезную! Пирог и вино. Все едят и пьют.

Трапеза шестая. Сера.

Темнеет. В некоторых местах не видно ничего. Мы держимся за стены или друг за друга. Буквально протискиваемся по очень узкой и крутой лестнице. Кажется, кто-то сходит с дистанции. Но, большинство, мужественно продолжает расследование и наш верный Жан-Клод рядом с нами (такие физические нагрузки в 70 лет, говорила мне жена - сиди дома, театрал). Наконец-то попадаем в святая святых – монастырскую библиотеку. Очень узкая, вытянутая комната. По одной стене несколько ступенек, которые ведут к ряду фанерных дверей, которые напоминают.... Не успеваю додумать, как в полнейшей тишине, Жан-Клод громко говорит - Туалету Готику! Сумасшедший смех (не по сценарию). Улыбается юный Адс и Вильгельм и, даже, слепой библиотекарь Хорхе.

А ведь это именно Хорхе пропитал страницы книги ядом, так как считал, что содержание ее может нанести ужасный вред, что может рухнуть устоявшаяся система ценностей. Книга, написанная Аристотелем и посвященная смеху и смешному в искусстве. Из-за этой самой книги погибли несчастные монахи....

Актеры быстро справляются с эмоциями. Финальная сцена. Слепой библиотекарь рвет книгу, съедает отравленную страницу, бросает лампу, лампа разбивается. Пожар. Гаснет свет. Откуда-то доносятся крики, через узкие двери и окна видны всполохи. Уже по другой лестнице мы попадаем на балкон. Стемнело. Пожар потушен. Тишина. Между старинных колонн видна полная луна.  Слышится пение. Монахи с факелами медленно выходят на площадь внизу, с ними режиссер.  Зрители долго аплодируют, пока не устают руки. Актеры и режиссер кланяются. 23.30 Трапезная. Кофе, мед и вино, конечно. Все пьют и едят.

Эпилог.

Пьеса “Имя Розы” идет в монастыре Convento de Cristo с 2004 года. Идет она в летнее время по субботам. Несмотря на то, что в программке написано, что продолжительность действия 4 часа 44 минуты, мы пробыли в монастыре больше 6 часов. Мы бегали за актерами по монастырю, как маленькие дети. Трудно подсчитать, сколько мы прошли и трудно вспомнить все залы, комнатки и укромные уголки старого монастыря в которых мы побывали. Как и было обещано, мы увидели такие места, куда в обычное время посетителей не пускают. Мы попробовали настоящую монастырскую кухню и одновременно насладились прекрасной актерской игрой.

Мне прежде доводилось смотреть интерактивные спектакли. Когда артисты выходят в зрительный зал и общаются со зрителями. Но, здесь, в монастыре 12 века, все воспринималось немного иначе. Ты как будто внутри действия и одновременно снаружи, когда актеры рядом с тобой  и не замечают тебя. Ты как-то незаметно теряешься во времени. И даже слабое знание языка не мешает наслаждаться зрелищем. Не знаю, существовала ли книга Аристотеля о смешном в искусстве, но точно знаю, что чуть-чуть смеха не помешает, даже в серьезных постановках....

Замечательная труппа играет разные пьесы в разных местах: в других монастырях, а также, в старинных усадьбах. Для каждой пьесы у них свои подмостки. Может, когда-нибудь нам удастся посетить еще какое-нибудь представление. А пока, хочется сказать спасибо талантливому режиссеру, актерам и Вам, уважаемые.  

Аплодисменты. Занавес закрывается.